Заброшенный шахтерский Хамберстоун на севере Чили, в часе езды от процветающего порто-франко Икике, признан ценным. В 2005 году ЮНЕСКО внесла этот город-призрак в список объектов Всемирного Наследия, присвоив жутковатому месту статус музея под открытым небом.
А началось все с того, что человечество испугалось голодной смерти и призвало ученых к решению вопроса о плодородии почв. В первой половине XIX века стало ясно, что необходимый для своего роста азот растения получают не из воздуха, а из почвы, и его нужно как-то возвращать в поля и сады.
Решением проблемы стала селитра, из которой веками делали порох. Но она была дорогой до тех пор, пока в 1830 г. на границе Чили и Перу не обнаружились изобильные селитряные копи. Пласты знаменитой чилийской натриевой селитры метровой толщины созревали веками в пустыне Атакама, где никогда не бывает дождей.
Нитратный бум позапрошлого века был сродни золотой лихорадке. Считалось, что запасы селитры в Чили превышают 90 млн. т. и этого добра миру хватит чуть ли не навсегда. В 1872 г. Джеймс Томас Хамберстоун создал компанию, которая надолго обосновалась в 48 километрах от океана. Городок рос, как злак на удобрениях.
В поисках заработка сюда съехались тысячи горняков из Перу, Чили и Боливии, сформировав особый культурный оазис, мужая в борьбе не столько за достаток, сколько вообще за жизнь в этой безводной местности. В то время как селитряные короли строили себе дворцы на берегу Тихого океана и предавались всяческим излишествам.
Здесь был свой язык, свои таможни и законы, здесь было так много денег, что горняки после рабочей смены могли позволить себе сходить не только в кабачок, но и в театр. В театре все отлично сохранилось — и зал, и сцена, и занавес.
Своего расцвета городок Хамберстоун достиг в 1930-40 гг. В то время, как прежняя экономическая модель погрязла в Великой Депрессии и азотные удобрения стали получать путем аммиачного синтеза, Хамберстоун пережил модернизацию и избежал банкротства.
Но истощение запасов натриевой селитры к добру не привело, и в 1958 г. чилийцы свернули ее добычу на этом месторождении. В одночасье без работы остались 3 тысячи горняков. Хамберстоун опустел.
mirfactov.com
А началось все с того, что человечество испугалось голодной смерти и призвало ученых к решению вопроса о плодородии почв. В первой половине XIX века стало ясно, что необходимый для своего роста азот растения получают не из воздуха, а из почвы, и его нужно как-то возвращать в поля и сады.
Решением проблемы стала селитра, из которой веками делали порох. Но она была дорогой до тех пор, пока в 1830 г. на границе Чили и Перу не обнаружились изобильные селитряные копи. Пласты знаменитой чилийской натриевой селитры метровой толщины созревали веками в пустыне Атакама, где никогда не бывает дождей.
Нитратный бум позапрошлого века был сродни золотой лихорадке. Считалось, что запасы селитры в Чили превышают 90 млн. т. и этого добра миру хватит чуть ли не навсегда. В 1872 г. Джеймс Томас Хамберстоун создал компанию, которая надолго обосновалась в 48 километрах от океана. Городок рос, как злак на удобрениях.
В поисках заработка сюда съехались тысячи горняков из Перу, Чили и Боливии, сформировав особый культурный оазис, мужая в борьбе не столько за достаток, сколько вообще за жизнь в этой безводной местности. В то время как селитряные короли строили себе дворцы на берегу Тихого океана и предавались всяческим излишествам.
Здесь был свой язык, свои таможни и законы, здесь было так много денег, что горняки после рабочей смены могли позволить себе сходить не только в кабачок, но и в театр. В театре все отлично сохранилось — и зал, и сцена, и занавес.
Своего расцвета городок Хамберстоун достиг в 1930-40 гг. В то время, как прежняя экономическая модель погрязла в Великой Депрессии и азотные удобрения стали получать путем аммиачного синтеза, Хамберстоун пережил модернизацию и избежал банкротства.
Но истощение запасов натриевой селитры к добру не привело, и в 1958 г. чилийцы свернули ее добычу на этом месторождении. В одночасье без работы остались 3 тысячи горняков. Хамберстоун опустел.
mirfactov.com